BYZ.RU :: Сайт всех Бызов - Статьи: Штирлиц

Главная · Статьи · Файлы · Каталог ссылок

Навигация

· Главная
· Статьи
· Файлы
· Каталог ссылок
· Фотогалерея

Тост дня

Каждый выпитый стакан - это гвоздь, забитый в наш гроб. Будем же пить так, чтобы этот гроб не развалился!

Штирлиц

Провал агента 008

Когда Айсман разбудил его, был уже конец рабочего дня. Штирлиц вышел на улицу, вынул пачку "Беломора" и прикурил у часового. Чеканя шаг, прошла рота эсэсовцев, проехал бронетранспортер, обдав Штирлица брызгами.
"Скоты, - подумал Штирлиц, - нажрались и разъезжают. Вас бы на фронт, вшей кормить..."
При слове "кормить" Штирлицу захотелось тушенки. Он притушил папиросу, сунул её назад в пачку, сплюнул два раза под ноги и решил сходить в ресторан.
Шагая по вечернему Берлину, Штирлиц думал о разных неприятных вещах. Во-первых, кончался "Беломор" и его приходилось экономить, что для Штирлица, не привыкшего себя ограничивать, было невыносимо. Во-вторых, инте-ресно, какую информацию он может получить от Евы Браун, и разрешит ли Центр контакт. И, наконец, радистка Штир-лица внезапно заболела и просилась домой, к мужу. Обо всех трех вещах следовало сообщить Центру. А на связь с Центром Штирлиц выходить не любил.
Раздумья Штирлица отвлекла группа молодых разряженных женщин, которые, громко хихикая, курили на углу и смотрели в его сторону.
"Шлюхи", - подумал Штирлиц.
"Штирлиц", - подумали шлюхи.
- Штирлиц! А не в ресторан ли ты идешь? - спросила одна из них, кокетливо поправляя прическу.
- Пойдем, - сказал галантный Штирлиц и взял её под руку.
Американский агент 008, которому обычно поручались самые трудные дела, был заброшен в Берлин, чтобы выяс-нить, что так долго делает в германии русский агент по фамилии Штирлиц, а заодно попытаться перевербовать его. Агенту такие дела были привычны. На днях он как раз перевербовал пакистанского шпиона, который работал секре-тарем дуче в Италии. Штирлиц тоже представлялся агенту легкой добычей. За два дня агент 008 сумел выследить Штирлица и собрать на него настолько обширное досье, что этому позавидовал бы сам Мюллер.
Агент 008 следил за Штирлицем от самого Рейхстага. Когда Штирлиц вошел со своей дамой в ресторан, агент слез с велосипеда и прицепил его замком к урне. Всунув швейцару пятидолларовую бумажку, он закурил гаванскую сигару и вошел в зал. Выбрав столик около Штирлица, агент сел, положил ноги на стол и щелкнул пальцами:
- Бармен! Виски с содовой!
Двое гестаповцев около сцены, где высоко подкидывая прелестные ножки, танцевали канкан, переглянулись.
- По-моему, это американский агент, - шепнул один, - слишком нахальный. Запиши на всякий случай его фами-лию.
Второй, более увлеченный девочками из варьете, чем какими-то американскими агентами, механически кивнул и заорал:
- Бис!
Штирлиц, обняв свою подругу, держал в руке стакан водки и увлеченно читал ей стихи Баркова в своем переводе. Сидящий рядом седой генерал пытался явно придуманными рассказами о своих похождениях на фронте очаровать молодую девушку и временами заглушал Штирлица. Штирлиц уже несколько раз недовольно поглядел в его сторону, но из уважения к сединам ругаться не стал.
Агент 008 достал зажигалку, сделал три фотоснимка и прикурил.
- Вот вылезу из окопа на бруствер, - хриплым пьяным голосом вещал надоевший всем генерал, - а по полю пар-тизаны. Пули вокруг свищут, а я саблю наголо, ору "Заряжай!" А по мне из пулемета - тра-та-та...
Громкий хохот подвыпивших эсэсовцев у окна перекрыл его слова.
- Совсем заврался, старый осел!
Генерал оглянулся и понял, что смеются над ним. Он вскочил, опрокинув стол, и выхватил саблю.
- Это ты, тыловая крыса, меня, боевого генерала!..
Сидящие в зале фронтовики, видя, что обижают их генерала, вскочили и схватились за оружие. Эсэсовцы тоже.
- Господа! Успокойтесь! - вскричал конферансье на сцене. - Мы все защитники Фюрера и великого Рейха, и в ты-лу, и на фронте.
Штирлиц, уже вытащивший из кармана кастет, не смог успокоиться и излил свой гнев на официанта:
- Почему пиво разбавлено?
- Но ведь вы его даже не попробовали, господин штандартенфюрер!
- Молчать! - и Штирлиц вмазал официанту кастетом. Он не любил доставать кастет просто так.
Официант перелетел через столик генерала и упал на колени его дамы. Дама завизжала, как поросенок, из кото-рого хозяин решил сделать жаркое. Генерал снова вскочил.
- Это ты, тыловая крыса, меня, боевого генерала!..
Он в ярости схватил официанта и тоже вмазал.
Официант въехал головой в живот эсэсовцу. Тот согнулся пополам и заорал:
- Наших бьют!
Его товарищи кинулись на генерала, фронтовики встали на защиту, и завязалась обычная драка.
Как всегда, Штирлиц был ни при чем. Он спрятал кастет и достал браунинг с дарственной надписью "Штандартен-фюреру СС фон Штирлицу от любимого Фюрера". Закричав "Наших бьют!", Штирлиц открыл стрельбу по люстрам. Девочки из варьете с визгом разбежались. Конферансье стащили со сцены и начали топтать ногами. Его визг был ещё более душераздирающим, чем у генеральской дамы. До смерти перепуганный оркестр заиграл вдруг "Дунайские вол-ны". Генерал размахивал саблей и кричал:
- Это вы, тыловые крысы, меня, боевого генерала!..
Когда у Штирлица кончились патроны, ни одна люстра уже не светила. Штирлиц закричал:
- Прекратить драку! - и бросился разнимать спорщиков.
Послышался звон разбитой посуды и сдавленный вопль, как будто кому-то попали по голове бутылкой.
- Полиция! - раздался крик.
Приехавшие полицейские начали с того, что выпустили по обойме поверх голов дерущихся. Беснующаяся толпа по-степенно успокаивалась. Тех, кто не успокаивался, успокаивали. Зажгли свет. Затем вышел обер-лейтенант.
- Спокойно! Всем оставаться на своих местах!
И всех забрали.
После этого полицейские и оставшиеся в живых официанты вынесли трупы. Среди погибших оказался и агент 008. Ему случайно попали по голове бутылкой из-под шампанского. Так закончил свою карьеру знаменитый агент.
Всех арестованных погрузили по машинам и развезли по разным полицейским участкам. Штирлиц и боевой гене-рал попали в одну машину. Генерал не унимался:
- Это вы, тыловые крысы, меня, боевого генерала!..
- Дайте ему по голове, - равнодушно сказал Штирлиц.
Обер-лейтенант с удовольствием исполнил просьбу. Генерал изумленно замолчал.
Скоро они подъехали к полицейскому участку.
Штирлица посадили в камеру. Немного походив из угла в угол, он начал выбивать на стене надпись "Здесь был Штирлиц", но его прервали.
- Арестованный Штирлиц, на выход.
Хмурый конвоир с перевязанной щекой отвел его в кабинет на допрос. За столом сидел обрюзгший майор и пил кофе.
- Фамилия?
- Штирлиц.
- Может ты и Штирлиц, а может и не Штирлиц. Кто тебя знает? Может ты русский шпион?
Штирлиц подошел ближе и сел.
- Слушай, майор, не возникай. Я в гневе страшен.
Майор, не ожидавший такого нахальства, разинул рот. А Штирлиц издевательским голосом продолжал:
- Ты мне сейчас кофейку обеспечь, а потом позвони моему другу Мюллеру. А иначе я могу тебе и морду твою свин-скую набить...
Штирлиц ещё бы долго изгалялся, полицию он не любил с детства, но майор вдруг стукнул кулаком по столу, так что чашечка с кофе подпрыгнула, и заорал:
- Молчать!!!
- Не ори, - попросил Штирлиц.
- Встать, когда разговариваешь с офицером!
Штирлиц был спокоен, как дохлый лев.
- Я штандартенфюрер СС фон Штирлиц, - по слогам произнес он, - не люблю, когда в моем присутствии орут вся-кие мерзавцы. Я требую кофе и Мюллера. Иначе объявляю голодовку сроком на двести дней. Неужели ваша дурная голова не в состоянии понять, что стоит позвонить моему любимому другу детства Мюллеру, и я, наконец, больше не буду иметь удовольствие видеть вашу гнусную рожу.
Завернув такую блестящую фразу, Штирлиц про себя порадовался и гордо улыбнулся.
Майор позеленел от злости.
- Молчать!!!
Штирлицу майор совсем перестал нравиться. Он собрался дать обнаглевшему полицейскому в зубы и дал. Кон-воиры бросились к Штирлицу, но опоздали. Майор ударился о висящий на стене портрет Фюрера в полный рост. Портрет упал.
Штирлиц, отбросив конвоиров, гневно закричал:
- Оскорблять моего любимого Фюрера! Да я теперь сам не уйду отсюда, не начистив ваши легавые морды!
С большим трудом разбушевавшегося Штирлица водворили обратно в камеру. Штирлиц долго буянил, бил каблу-ками в дверь, ругался на неизвестном языке, потом немного успокоился и запел:
- Замучен в тяжелой неволе...
Очнувшийся майор нервно почесал в затылке, где от удара о портрет Фюрера вздулась огромная шишка.
"Чертов Фюрер, теперь месяц болеть будет. Не портрет, а сплошное недоразумение."
Майор походил по кабинету.
- Как бы чего не случилось... Мюллер шутить не любит... Что скажет по этому поводу Кальтенбруннер?.. Может всё-таки позвонить... На всякий случай...
И он позвонил Мюллеру. Шеф гестапо сказал "Ну, ну" и положил трубку. Майор, пожелтевший от страха, не знал, куда деваться. Он ходил из угла в угол, изредка посматривая на злополучный портрет фюрера и потирая шишку на голове.
Через полчаса приехал сытый и добродушный Мюллер.
- Какой Штирлиц? А, друг моего детства... Так что же вы его сразу не отпустили?
- Что вы, обергруппенфюрер! А вдруг он русский шпион?
Мюллер загадочно улыбнулся.
Они спустились в подвал к Штирлицу. Майор робко постучал в закрытую дверь, за которой Штирлиц горлопанил очередную песню. Штирлиц ответил коротко, тремя словами. Майор долго и униженно умолял Штирлица извинить его, глупого легавого кретина, и через полчаса Штирлиц его простил.
Он вышел из камеры и, не обращая внимания на стоящего на коленях майора, сердечно поздоровался с Мюлле-ром. Старые друзья обнялись. Вспомнили детство. Штирлиц пожаловался, что его здесь обижали и плохо кормили. Майор от стыда желал провалиться сквозь землю.
Мюллер и Штирлиц вышли.
- Штирлиц, как же вас угораздило попасть в этот гадюшник?
- Так получилось. Был в ресторане с одной... Ну вы её не знаете... Тут вдруг драка, а разве прилично, когда при да-ме драка? Полез разнимать. Никогда, дружище, не разнимайте дерущихся. Неблагодарные скоты!
Голос Штирлица звенел от неподдельного негодования.
"Штирлиц, - улыбался Мюллер, - столько лет живет в Германии, а до сих пор не научился нормально говорить по-немецки. И откуда только у него этот ужасный рязанский акцент? Нет, пока Штирлиц трезв, с ним просто противно разговаривать. Вот когда выпьет, да, он говорит, как коренной берлинец. Пожалуй, надо выпить."
- Кстати, Штирлиц...
Они переглянулись.
- Что за вопрос?!
Друзья детства понимали друг друга с полуслова. Мюллер взял Штирлица под руку, и они направились в ближай-ший ресторан.